Олег Мухин - Человек: 4. Рай на земле
Прошедшие первый искус кладут из этих камней фундамент и возводят стены нового идеального Храма; испытанные в работе наносят прекрасный рисунок на чертёжную доску и руководят стройкой. Величавый Храм растёт и вширь, и ввысь, но масштабы его таковы, что только всё человечество могло бы общими дружными усилиями довершить его постройку единым куполом. Дожить до этого не мечтает ни один каменщик; он довольствуется своим малым вкладом, и он умирает, завещая своё дело мастеру новому, который, может быть, переделает заново всю его работу, потому что лучшее – враг хорошего, а истина никому не известна».»
18
Противогазов было три. Первый – с символикой. На лбу маски – цветной принт, треугольник, внутри которого находился открытый глаз – «Всевидящее око», символ превосходства над всем сущим, символ всезнания. Второй был украшен стразами, имитирующими бриллианты. Ну, а третий – «золотой», «позолоченными» были коробка с угольным фильтром, решётка отверстия для выхода воздуха, рамка крепления стекла обзора, застёжки резинок, удерживающих маску на голове.
Противогазы были изготовлены по его дизайнерским эскизам. Архитектор с большим любопытством осмотрел три арт-объекта. Все три примерил перед зеркалом. Больше всего ему понравились две маски: «золотая» и «бриллиантовая». Он живо представил, как он и его команда, словно представители некоей сверхцивилизации, идут, облачённые в «золотые» и «бриллиантовые» противохимические костюмы и противогазы, по трупам поверженных врагов.
– Отлично, – сказал Архитектор. – «Золотые» и «бриллиантовые» сделаешь из настоящего золота и настоящих бриллиантов. С символикой – будут для Учеников, золотые – для Подмастерьев, бриллиантовые – для нас, Мастеров. С количеством сам определишься.
– Есть, – сказал Инквизитор.
– Что с химическим оружием?
– Газ «Тайфун Зет» ещё разрабатывается. Как будет готов, испытаем его в двух-трёх горячих точках.
– Надо сделать так, чтобы обычные противогазы не спасали от этого газа. Разработайте фильтры, обеспечивающие надёжную защиту, и установите их на маски нашего производства.
– Понял.
– Средства доставки?
– Будут задействованы авианосцы и атомные подводные субмарины американского военно-морского флота, где практически все экипажи сформированы из наших людей. Там, где экипажи ещё не полностью масонские, ведётся работа по устранению этого недостатка.
Средства доставки включают в себя, как межконтинентальные баллистические ракеты, так и ракеты среднего и малого радиуса действия, а также крылатые ракеты, авиационные бомбы и артиллерийские снаряды.
– Как только будет разработан детальный план операции, представишь.
– Есть.
– «Ковчег»?
– Подпрограмма «Ноев ковчег» состоит из двух этапов. Первый – постройка необходимого количества герметичных помещений со шлюзами-входами. Второй – непосредственно доставка в них из национальных парков, зоопарков и дикой природы животных, птиц, рыб, некоторых видов насекомых. Плюс размещение в ангарах коллекции растений. Первый этап уже начат.
– Прикрытие?
– Помещения строятся на закрытых для населения территориях аэрокосмического концерна «Аэроскрафт».
– Хорошо, – сказал Архитектор. – На 25 число собирай Конвент. Надо заручиться поддержкой абсолютно всех – соблюсти, так сказать, формальную процедуру. Иначе нас могут не понять. Обзвони каждого из верхушки. Конвент проведём здесь… Вроде всё… Пойду пройдусь, а то устал я сегодня что-то.
Архитектор подошёл к окну, посмотрел на утопающий в зелени бассейн в обрамлении кирпичного цвета дорожек, хорошо видимый с высоты, на аккуратно подстриженные кусты в вазонах, на чётко расставленные плетёные шезлонги и столики, на ослепительно белую летнюю беседку, на одинокую яхту в море, подумал: «До чего ж я не люблю Англию, с её вечными дождями, туманами, с ветрами, с её сырой промозглой погодой. То ли дело здесь, настоящий рай. Повезло Каменщику родиться в этих местах. Здесь и соберёмся».
Он прошёлся по набережной. Поглазел на негра в грязно-белых шортах и с грязно-белым английским цилиндром на голове, крутящего хула-хуп. Послушал музыку Вивальди в исполнении желтолицего скрипача, стоящего на коленях на красном замызганном коврике, кинул ему монету. Поторговался с арабом в белой чалме, торгующим голландскими слегка подвявшими тюльпанами. Поздоровался с неухоженной белокожей нянькой, часто возящей по набережной коляску с младенцем. Купил свежий номер «Le Figaro» у резко пахнущего потом индейца.
Подумал: «Все вы рабы. Были, есть и будете ими. И вам никогда не стать хозяевами». Он представил их иссиня-чёрные лица: негра, китайца, индейца, араба, этой белой, его знакомой. Увидел, как изо рта у них идёт пена, как они пускают слюни, как задыхаются от нехватки кислорода, как судорожно дрожат их тела. И от этой картинки ему вдруг сделалось как-то не по себе. Как-то не совсем комфортно.
Он перевёл взгляд на другую картинку – обложку журнала «Le Figaro». На ней был изображён гангстер, в маске, с пистолетом в руке, и было написано: «Ограбление века! Самое загадочное ограбление банка в истории! Подробности на странице 40».
19
Он дал мне всё, что он смог. Он научил меня двигаться, как человек. Он научил меня слышать и видеть. Причём, как своими ушами и глазами, так и ушами и глазами своего сына. Он дал мне тактильные ощущения. Он научил меня различать запахи. Он не смог научить меня есть и пить и справлять, так называемые, естественные надобности, но он научил меня имитировать эти функции человека. Он научил меня вести себя, как человек. Он научил меня воспринимать информацию, анализировать её и делать выводы. Он научил меня самому главному – он научил меня думать.
Он относился ко мне, как к своему сыну. С женой они были в разводе, и с сыном он виделся редко. Поэтому всё своё внимание и всю свою любовь он переключил на меня. По крайней мере, мне так казалось. Именно так я чувствовал. Он сделал мне искусственную кожу и искусственные волосы, неотличимые от настоящих, он одевал меня в человеческую одежду; в этом смысле я тоже не ощущал никакого дискомфорта. (Он говорил мне – подстройся под окружающую среду и ты станешь невидимкой.) Он брал меня на прогулки, водил в театры и кино, на аттракционы. Вместе с ним мы путешествовали, посещали музеи, фотографировались на фоне достопримечательностей.
Он рассказывал мне о себе, о своих родственниках, о друзьях, о женщинах, с которыми он иногда встречался, о бывшей жене, о сыне. О мире, в котором он жил уже давно, а мне ещё только жить предстояло.
Мы играли с ним в различные игры: домино, нарды, бадминтон, теннис, бильярд, шахматы. Он научил меня играть на пианино. Он научил меня водить автомобиль. Он многое знал и отвечал на все мои вопросы. У нас не было тайн друг от друга. Но у нас с ним была одна общая тайна. От других людей. Он никому не говорил, кто я такой на самом деле. Он не сказал этого даже своему сыну. И он попросил меня тоже никому не рассказывать об этом.
Я спросил его, почему. И вот что он мне ответил. Он сказал, что с этим миром не всё так хорошо, как кажется на первый взгляд. Этот мир не такой уж прекрасный. Что-то с ним происходит неправильное. Этот мир чем-то болен. И он создал меня, чтобы я со стороны поглядел на этот мир (Он сказал мне – со стороны виднее.), чтобы я разобрался, в чём тут проблема, чтобы я, подобно врачу, поставил диагноз, подобрал нужное лекарство и попытался вылечить этот мир.
Прошло 16 лет. Я поумнел и стал выше ростом. Несмотря на несовершенство человеческого мира, мы были счастливы: я и Учитель, Учитель и я. И вот однажды к Учителю, как к известному программисту, обратилась международная автомобильная компания, чтобы его лаборатория разработала устройство, предотвращающее аварии на дорогах. Контракт был солидный, тема интересная. Учитель и его сотрудники с увлечением занялись этим проектом. Я тоже в нём участвовал. На дорогах всего мира шла третья мировая война. В автомобильных авариях ежедневно погибало огромное количество людей. Компьютерное устройство, установленное на транспортные средства, могло бы раз и навсегда остановить этот нескончаемый поток бессмысленных смертей.
Через два с половиной года мы создали лазерный дальномер, способный замечать объекты на расстоянии до 200 метров в секторе до 300 градусов. Получив от лазерного дальномера сигнал об опасности столкновения, киберсистема заставляла автомобиль либо сделать маневр, либо сбавить скорость, либо вообще остановиться. Мы провели тестовые испытания. Результаты оказались замечательными. Я, Учитель и его коллеги – все были счастливы. Только вот наше счастье продлилось недолго.
Я запомнил до мелочей тот злосчастный день. Лаборатория, «Russian Electronic Lab», сдавала устройство заказчику. Представитель автомобильной фирмы прибыл на демонстрационные испытания нашей разработки. Учитель, сидя за рулём «бугатти», разогнал автомобиль до 320 километров в час. Навстречу ему по трассе со скоростью 180 километров в час ехал грузовик «Man», в кабине которого находился водитель компании-заказчика. И на «бугатти», и на «мане» были установлены чёрные фасеточные шары – лазерные дальномеры. Автомобиль и грузовик, несясь навстречу друг другу, лоб в лоб, должны были избежать неминуемого столкновения и мирно разъехаться в разные стороны.
